Турецкий клуб назвали в честь «Динамо» Лобановского: игроков клеймили коммунистами, пытали и сажали в тюрьмы

В середине 1970-х годов в районе Мескен турецкого города Бурсы был основан клуб «Динамо». Его официальное наименование — «Эртугрулгази Мескенспор». «Динамо» клуб прозвали болельщики, вдохновившись футболом команды Валерия Лобановского, приехавшей в город для игры с «Бурсаспором» в рамках Кубка обладателей кубков УЕФА в сезоне 1974/75.

Впоследствии клуб обвинят в «прозрачной атаке на национальные ценности» и закроют, а некоторые его руководители и игроки будут задержаны, подвергнутся пыткам, уголовному преследованию и получат реальные тюремные сроки. Футболистов «Динамо Мескен» будут клеймить «коммунистами», а с репрессиями столкнутся даже семьи игроков. Все это время клуб из маленького района Бурсы будет оставаться любительским. Он возродится лишь спустя 27 лет.

Это история о том, в каком хаосе находилась Турция в целом и ее футбол в частности всего несколько десятилетей назад.

Статья вдохновлена короткометражным фильмом «Динамо Мескен» («Dinamo Mesken») 2022 года (профиль на IMDb тут; доступен для просмотра на платформе MUBI в Турции).

Подписывайтесь на мой Telegram-канал «ТАМАМДЫР»: главное о турецком футболе именно там. Если турецкая специфика не для вас (а жаль!), добро пожаловать в «Не сегодня, у меня футбол», мой второй канал о футболе в целом.

Погружаемся в исторический контекст: политическое насилие в Турции в конце 1970-х годов и государственный переворот 1980 года

Если в России «лихими» называют 90-е годы, то в Турции подобная характеристика подойдет 70-м годам, в особенности второй половине десятилетия. Нестабильная экономическая ситуация в стране, уличные столкновения приверженцев разных политических идеологий друг с другом и с государством, теракты и государственный переворот, около пяти тысяч смертей в период, именуемый в Турции «конфликтом левых и правых», а также более полумиллиона задержаний, сопровождавшихся насилием в тюрьмах и смертными приговорами после прихода к власти военной хунты — в то время Турцию поглотил мрак насилия.

Истоки кризиса следует искать раньше. В начале 70-х годов рост безработицы и инфляция способствуют поляризации взглядов внутри страны. Рабочие объединяются в профсоюзы, существование которых стало возможным благодаря положениям Конституции 1961 года, организуют забастовки и локауты. По всей стране приобретает популярность левая идеология, а Рабочая партия Турции (TİP) впервые получает представительство в турецком парламенте. Социализм и темп его проникновения в слои общества начинают вызывать опасения у власти. Во-первых, продолжается Холодная война, не позволяющая Турции как государству-члену НАТО смотреть в левую даль политического спектра. Во-вторых, правящие элиты боятся быть свергнутыми радикальными левыми и повторения сценария Июльской революции в Египте 1952 года. Наконец, объединение с правыми, по мнению властвующей верхушки, позволит создать численное преимущество и разгромить врага малыми жертвами.

Действующий в тот период премьер-министр Турции Сулейман Демирель формирует коалицию «Национальный фронт», в которую входят националистические партии, в том числе Партия националистического движения (MHP) со своей молодежной организацией «Бозкурт» (в демонстрации жеста данного движения УЕФА обвинил Мериха Демирала после матча 1/8 финала Евро-2024 между Австрией и Турцией).

В конце 70-х годов разногласия в турецком обществе достигают апогея. Нестабильная экономическая ситуация с нерешенными проблемами прошлых лет, забастовки, митинги, безуспешные попытки парламента избрать президента на протяжении полугода, отсутствие партийного большинства, способного положить конец возникшим трудностям, инфляция (ее показатели были трехзначными за несколько дней до государственного переворота 1980 года) способствуют радикализации населения. Уличные столкновения с использованием оружия становятся обыденностью. Жертвами Бойни на площади Таксим в 1977 году становятся от 34 до 42 человек, Резни в Мараше — около 100 алевитов, курдов и представителей левых взглядов. Всего в этот период в столкновениях левых с правами при порой прямом вовлечении сил правопорядка становятся около 5000 человек. К 1980 году в Турции уже в 20 регионах введено военное положение.

Пузырь лопнул 12 сентября 1980 года. В тот день в Турции произошел третий в республиканской истории государства военный переворот. Армия во главе с Кенаном Эвреном захватила власть в стране, обосновывая переворот необходимостью урегулирования ситуации в Турции, и распустила парламент, арестовав лидеров партий, а также запретила политическую деятельность и объявила повсеместное чрезвычайное и военное положение с комендантским часом. Военная диктатура 1980-1983 годов в лице созданного Эвреном Совета национальной безопасности (MGK) начала репрессии против оказывавших сопротивление государству в конце 70-х годов лиц, причем как левых, так и правых, включая представителей «Бозкурт». По официальным данным турецкого парламента, в первые годы пребывания военной хунты у власти были задержаны 650 000 человек, вынесено 65 000 приговоров, 50 человек были казнены, многие подверглись пыткам или вовсе скончались в тюрьмах, 14 000 лиц лишились турецкого гражданства, 30 000 человек потеряли работу в связи с увольнениями.

Эврен продержится у власти до 1989 года, причем вторая половина 80-х годов будет отмечена демократизацией. Всего в этот период в стране будут приняты более 800 законов и новая Конституция. Несмотря на политические репрессии в отношении диссидентов, роспуск профсоюзов, замену гражданских служащих на силовиков и все прочие элементы диктатуры, хунте удастся положить конец волне насилия на несколько лет, до эскалации турецко-курдского конфликта в 1984 году. Кроме того, режим Эврена даже в те времена хвалили за вывод страны из экономического кризиса: несмотря на невысокие по сравнению со странами Европы и Ближнего Востока, но опережающие относительно показателей 70-х годов в Турции темпы развития экономики, лондонский International Banking Review даже напишет: «Среди международных банкиров очевидна надежда на то, что военный переворот в Турции, возможно, открыл путь к большей политической стабильности как важнейшей предпосылке для оживления турецкой экономики».

«Деэвренизация» настигнет Эврена в возрасте 97 лет. В 2012 году, спустя 32 года после государственного переворота, судебные органы Турции поддержат обвинение его руководителя в незаконном свержении власти, а по прошествии еще пары лет приговорят к пожизненному заключению. Он скончается в больнице в 2015 году, будучи разжалованным до звания рядового. Сейчас в Турции называть именем Эврена улицы, школы и другие объекты запрещено.

У жителей района Мескен в Бурсе появляется свой футбольный клуб. Главный вдохновитель — «Динамо Киев» Лобановского

Мескен — район в Бурсе, четвертом городе Турции по населению. Он застраивался типовыми панельными домами в начале 60-х годов. Тогда же в Мескен стали переезжать первые жители на льготных основаниях. В основном ими были представители рабочего класса: сотрудники местных заводов, муниципалитета, электроэнергетических компаний. Жилье было дешевым.

«Однажды мы узнали, что бабушка без ведома моего отца подала заявление на переселение в Мескен. Заявка была одобрена, и весной 1964 года мы переехали в этот район», — рассказывает Али Нихат Ыркерюджю, по-прежнему проживающий в Мескене очевидец событий.

Хайри Ылгын, еще один житель Мескена, подчеркивает, что стоимость аренды в Мескене была скорее символической: «В домах были двухкомнатные и трехкомнатные квартиры. По жребию нам достался первый этаж. Государство обеспечило нас жильем за арендную плату в размере 63 лир и 20 курушей [для сравнения: билет на автобус из Бурсы в Анкару туда-обратно в те времена стоил около 200 лир — прим. автора]. Мы переехали в конце 1964 года».

Население Мескена было однородным: все дети являлись выходцами из рабочих семей с почти не различающимся уровнем дохода. По мнению одного из игроков «Динамо Мескен», Демира Текина Гекче, это способствовало формированию ощущения единства: «Мескен был полностью сформирован одинаковыми семьями. По этой причине нам жилось комфортно. Мы неизбежно сблизились друг с другом».

В сезоне 1974/75 победителем Кубка обладателей кубков УЕФА стало киевское «Динамо». Команда, возглавляемая Валерием Лобановским, заработала статус первого советского клуба, выигравшего европейский турнир. Путь к трофею лежал, в том числе, через Бурсу, где «Динамо» в первом четвертьфинальном матче одержало победу со счетом 1:0.

«В сезоне 1974/75 они, братья по революции, как мы их называли, приехали в Бурсу. На матч пошли в основном студенты местного педагогического факультета. Вообще они были фанатами «Бурсаспора», но во время матча аплодировали и поддерживали «Динамо Киев». Они болели за красивый футбол», — вспоминает бывший игрок «Динамо Мескен» Ведат Вермез.

Пожалуй, самый известный фанат «Динамо Мескен» в Турции, актер театра и кино Эркан Джан так комментирует приезд легендарного Лобановского в Бурсу: «Динамо Киев» был социалистической командой. Фанаты решили, что такое имя, «Динамо», отлично подойдет и нашему клубу. Никто не принимал это решение о названии осознанно. Имя нашей команды стало «Динамо Мескен» само по себе. Нам очень понравилось. Это хорошее имя, хорошее прозвище. «Динамо».

Приезд «Динамо Киев» в Бурсу, его атакующий футбол и техника футболистов вдохновили молодежь Мескена на создание собственной команды. Жители Мескена и так играли в футбол, основное занятие в свободное время, почти каждый день во дворах панелек, но после впечатления от команды Лобановского пришло время выйти на новый уровень. Начались просмотры местных игроков для формирования состава, организованные бывшим жителем Измира и будущим капитаном команды Хамитом.

Бывший главный тренер «Динамо Мескен» и одновременно президент клуба Тунчканат Йегин вспоминает: «Мы пошли к местному фотографу Джемалю Карадагу и договорились сделать командное фото. Затем настало время подать заявление в федерацию, но у нас не было ни гроша. Тогда один из жителей района, Мустафа, начал собирать деньги на поездку в Анкару. Он также был владельцем местной кофейни, которую предоставил нам для хранения экипировки. Всего удалось собрать 825 лир, из них 200 лир стоил только один билет на автобус. Мы успешно подали заявление и нам одобрили лицензию».

«Динамо Мескен» поначалу выступал в низших региональных лигах, но затем поднялся до статуса федерального клуба, играющего в Любительской лиге Бурсы (сейчас в турецкой футбольной пирамиде это пятый дивизион). Отсутствие нормального футбольного поля порой заставляло игроков и руководство проявлять смекалку (например, они договорились переместить газон, демонтированный с одного из стадионов Бурсы, к себе на базу) и идти на хитрости, причем не всегда законные:

«Мы не могли играть нормально с теми воротами, что у нас были. Один из игроков предложил сконструировать каркас ворот на местном заводе, но затем Шинаси Топер, мой друг, сказал: «Мы найдем каркас получше». В то время, летом, педагогический факультет института неподалеку был закрыт. Я, Эртугрул [еще один игрок команды — прим. автора] и Шинаси пошли туда вместе. Мы украли штанги со стадиона факультета и разместили их на нашем поле.», — признается Йегин.

«Динамо Мескен» был главной любовью местной молодежи и, наверное, единственным способом отвлечься от экономических и социальных проблем, поглощавших страну. Матчи против локальных команд по выходным ждали с нетерпением, болельщики стабильно поддерживали команду в других городах: клуб начинал приобретать популярность и за пределами Мескена, и даже Бурсы.

Первое давление на клуб: кричалки «Коммунисты — в Москву!» и убийство клубного фотографа

Бушевавшее на улицах турецких городов противостояние левых и правых ожидаемо распространилось и на футбол. За «Динамо Мескен» начали выступать студенты, придерживавшиеся левых политических взглядов: «В то время как некоторые из нас интересовались исключительно спортом, другие футболом не ограничивались. С присоединением к команде студентов педагогического факультета молодежь стала активно вовлекаться в политику», — вспоминает Ыркерюджю.

Когда игроки «Динамо Мескен» собирались на тренировки или просто гуляли, их часто останавливали патрулировавшие по улицам вооруженные представители правых. Звучали вопросы: «куда/откуда идешь?», «с какой цель?». Постепенно игроки «Динамо Мескен» начали ощущать давление. Многих из тех, с кем им пришлось столкнуться в подобных обстоятельствах, футболисты знали лично.

Джан вспоминает, как в одном из матчей болельщики домашней команды стали скандировать в адрес игроков «Динамо Мескен» кричалку: «Коммунисты — в Москву!». Он недоумевает до сих пор: «Коммунисты — в Москву!», «Коммунисты — в Москву», да бросьте! Мы же даже ничего не сделали. Мы хотели лишь сыграть в футбол и уехать. Я не хотел, чтобы они не связывались с нами».

Фанаты «Динамо Мескен» стали известными также благодаря своим своеобразным кричалкам, большинство из которых представляло пустой набор выдуманных слов без смысла. Одну из таких кричалок попытался вспомнить Джан:

«Конечно же, фанаты соперников ничего не понимали. Они говорили: «Эти коммунисты опять что-то поют», — комментирует чант Вермез.

Йегин прекрасно помнит, когда услышал кричалки впервые: «Мы играли в Орхангази. Местные фанаты начали скандировать с трибун: «Коммунисты – в Москву!». На тех трибунах сидели 10-15 наших фанатов. Я надеялся, что драки не будет. Я крикнул своему другу Мустафе, сидящему на тех трибунах: «Тебе не стыдно? Мы здесь гости». Мустафа обратился к трибунам, кричал, толкнул речь. Он заставил их остановиться. В перерыве в раздевалке уже я произнес речь для своих игроков: «Они кричат «Коммунисты – в Москву!», так покажите им, как вы играете футбол, если вы коммунисты». Я замотивировал их. Как только начался второй тайм, мы забили».

Бывший игрок «Динамо Мескен», Эртугрул Каншай, даже по прошествии более 40 лет с возмущением вспоминает случай давления со стороны судей: «Когда я играл в одном из матчей лиги Орхангази, я бежал вдоль бровки поля. Рефери свистнул, поскольку мяч ушел в аут. Я коснулся мяча, а крайний защитник соперника подошел и ударил меня. Рефери видел это. Угадаете, что он сделал дальше? Показал мне желтую. То есть меня ударили и мне же дали желтую. «Спасибо, уважаемый», — сказал я. Он ответил: «Смирись с этим».

Спустя время с политическим насилием футболисты «Динамо Мескен» столкнулись напрямую: в 1980 году Джемаль Карадаг, фотограф команды, был убит вместе со случайно оказавшимся в его фото-студии местным художником во время одного из рейдов, осуществленных националистами.

«Два радикально настроенных парня носили оружие. Они ворвались в фото-студию Джемаля Карадага. В студии также был еще один человек, занимавшийся рисованием. Он оказался там случайно. Его помощник находился в другой комнате и выжил. Но художник и Джемаль погибли. После этого инцидента началось насилие со стороны радикально настроенных левых и правых. С одной стороны, мы старались играть в футбол. С другой стороны, мы неизбежно становились участниками конфликтов», — вспоминает Вермез.

Закрытие клуба: полицейские рейды, пытки и уголовные дела

В Турции «Динамо Мескен» называют единственным футбольным клубом, закрытым из-за своего названия.

После государственного переворота 1980 года игроков и работников клуба начали преследовать. Бывший футболист «Динамо Мескен» Омер Севергюн вспоминает, как был задержан полицией в первый раз: «В день Рамадана мы пошли на базу клуба. Мы хотели стрельнуть у кого-то сигарету и попросить зажигалку. В итоге мы оказались в полицейском участке. Мы были задержаны, и нас избивали в течение двух-трех дней. Подобные случаи продолжались на протяжении пяти лет, потом все мы были оправданы решением суда».

Однажды, в выходной день, игроки команды отправились на местный базар, чтобы попробовать собрать пожертвования для команды: типичная практика за отсутствием регулярного финансирования. По возвращении на клубную базу они столкнулись с полицейским рейдом, который представители органов правопорядка обосновывали доносом о вымогательстве денежных средств, поступившем от посетителей рынка. Вермез хорошо помнит тот день: «В конце концов, власти добились того, что хотели. Полицейские пришли с рейдом на базу клуба. Они вошли и сказали: «Покажите нам тех, кто собирал пожертвования на рынке». Наши друзья, ничего не подозревая, ответили: «Это мы, офицер». Полицейские взяли их и отвели в машину. Ударили и запихнули в салон. Два дня они провели в полицейском участке. Это стало огромным шоком в их жизни».

В конце концов, базу клуба закрыли. Как рассказывает Гекче, в один день полицейские просто нагрянули с очередным рейдом и повесили замок: «Мы были вместе с моим близким другом Бюлентом, когда базу клуба закрыли. Я сказал полицейскому: «Позволь мне взять вещи». Нас сразу же выгнали. Они повесили замок и сказали: «Все кончено. Клуб закрыт».

После начала полноценного преследования футболистов «Динамо Мескен» многим из них пришлось приостановить карьеру футболиста, реанимировать которую впоследствии не получилось. Один из бывших игроков клуба Ахмет Челикколлу вспоминает: «Клуб закрыли. Уголовные дела были в самом разгаре. У нас не было возможности найти место для игры в футбол. В течение двух с половиной лет я не играл вовсе. В то время, в Любительской лиге Бурсы, команды были такие же сильные, как сейчас в Турецкой Супер Лиге. «Менсутджат», «Кюльтюрспор», «Филамент». Я тренировался вместе с «Филаментом». В течение года я продолжал посещать тренировки. Но судебный процесс все не заканчивался. Нам запретили играть в футбол. Когда клуб понял, что мой случай может затянуться, от меня отказались».

Поломанными оказались не только карьеры, но и целые жизни некоторых футболистов «Динамо Мескен». Например, Ахмет Караташ провел в тюрьмах в общей сложности около шести лет, в течение которых неоднократно подвергался пыткам: «Когда клуб закрыли, у нас по-прежнему оставались удостоверения членов «Эртугрулгази». Мы даже не носили личные удостоверения личности, только клубные удостоверения. Все, кого приводили в полицейские участки, были с клубными удостоверениями. Клуб подвергся атаке. После этого в Мескене развернулась охота на левых. Поначалу нам удавалось избегать ареста. Но в 1982 году меня все же арестовали. Мы провели 90 дней в заключении в полицейском участке. Мы подверглись множеству пыток. Затем нас направили в военную тюрьму и там начали рассматривать дело. Нас выпустили только в конце 1987 года, но затем снова арестовали».

Гекче также вспоминает невыносимые условия, в которых содержались задержанные: «Знаете, что такое шоры? Приспособление, ограничивающее зрение у лошади. Они пробовали надеть их на нас. Мы сопротивлялись, действуя сообща. Мы думали: «Если они закроют наш клуб, мы будем играть в другом». Затем мы осознали, что все сложнее».

Репрессиям подверглись не только члены «Динамо Мескен», но и их семьи, а также лица, просто проживавшие рядом: «Из нашего дома, где я проживал, насильно выселили 74 или 78 семей. Семей, в которых дети, по мнению властей, были каким-либо образом вовлечены в радикальную деятельность. Люди арендовывали склады и жили там по четыре-пять семей вместе, поскольку в Мескене было не так много доступного жилья. Мескен не заслуживал такого обращения», – рассказывает Караташ. 

К началу 80-х годов с «Динамо Мескен» было покончено. Клуб перестал сущестововать. «Наши политики не оставили нас в покое. «Динамо Мескен», была ли в Турции еще одна такая команда? Они обращались с ней очень плохо. Команда же играла в очень хороший футбол. Порой мы обыгрывали клубы значительно выше уровнем. Но газетам было запрещено писать о наших успехах. Они лишь упоминали игры в небольших колонках», — комментирует те времена один из жителей района и местный торговец Рыдван Ары.

Возрождение

Для многих жителей Мескена «Динамо» был больше, чем просто футбольный клуб. Например, житель района Ары громко заявляет, что в нем течет кровь «Мескенспора». Клуб был смыслом существования, способом забыть о проблемах и местом, объединившем единомышленников. «Мы относились к клубу как к ребенку, взращивали его. Фашизм 12 сентября, однако, положил клубу конец», — признается Вермез.

Караташ, которому не повезло больше всего, не сомневается в том, что клуб попросту «задушили»: «Если бы они не клеймили нас «коммунистами», если бы они воспринимали нас как членов социума, Мескен бы принес много пользы Турции».

В 2008 году «Динамо Мескен» был зарегистрирован заново под своим прежним официальным названием: «Эртугрулгази Мескенспор». В настоящий момент клуб выступает в любительской лиге Бурсы. Упомянутый в статье Эртугрул Каншай занимает должность ответственного за образовательную работу, а Бюлент Йылдыз входит в совет директоров.

По прошествии многих лет Мескен как район сильно изменился. Что, тем не менее, нельзя сказать о дружбе основателей «Динамо»: «После 1980-х годов в Мескене понастроили много новых жилых комплексов. Он уже не такой, как прежде. Мы очень любили место, где жили. По-прежнему любим. Наши дома все еще на месте. И наша дружба продолжается. Мы всегда на связи», — говорит Джан.

Чтобы понять, какую важную роль сыграл «Динамо Мескен» в жизни каждого игрока и сотрудника клуба, достаточно обратиться к последним словам Гекче из интервью: «Если меня когда-нибудь спросят, откуда я, думаю, я отвечу: из Мескена». Эти слова банальны. Небанальны лишь слезы, с которыми он их произносит.

Друзья, спасибо, что дочитали статью до конца. Буду очень признателен вам за комментарии, плюсы/минусы к данному материалу. И конечно же, если вам понравились эта и (или) другие мои статьи, вы можете отблагодарить меня донатом на Спортсе. Напоминаю про свои Telegram-каналы: «ТАМАМДЫР» о турецком футболе и «Не сегодня, у меня футбол» о футболе остальном.

Teşekkür ederim ve kolay gelsin diyorum!

Человек, который изменил все. Как Хасан Арат вытащил «Бешикташ» из пропасти

5 звезд на эмблеме «Фенербахче»: восстановление исторической справедливости или комплексы и фарс руководства?

Главная кричалка турецких фанатов: вдохновлена французской поп-музыкой 80-х, а Монтелла заводит ею трибуны